Три грустные книги о прошлом, которые нужно прочитать — часть I

***

Тадеуш Боровский. Пожалуйте в газовую камеру / This Way for the Gas, Ladies and Gentlemen.

Биография Боровского звучит как сценарий к фильму, про который сказали бы «Такого не бывает».
Родился в 1922-м в Житомире, в 1926-м его отца сослали в ГУЛАГ в Карелию, год спустя выслали и мать. В 1932-м Красный крест помог семье, и их репатриировали в Польшу с отцом, потом к ним приехала и мать Тадеуша. Во время оккупации нацистов он закончил подпольно лицей и начал изучать польскую литературу в университете. Публиковал свои поэмы и рассказы в запрещённом самиздате, официально работал сторожем. В 1940-м его невесту Марию арестовали гестаповцы, Тадеуш заподозрил неладное и попытался её разыскать. Арестовали и его (с собой у него были его поэмы и «О дивный новый мир» Хаксли), и отправили в Аушвиц.

В концлагере уничтожение Боровскому не угрожало: за 3 недели до его прибытия было принято решение «арийцев» не посылать в газовые камеры, а массовому уничтожению подвергнуть исключительно евреев. Вначале он работал, устанавливая телеграфные столбы, потом валялся в госпитале с пневмонией, работал в госпитале, потом чинил кровлю в женском концалегере в Биркенау. В Биркенау же находилась его невеста Мария и они даже виделись друг с другом. Однажды Боровского послали в женский лагерь забрать трупы младенцев, для последующего уничтожения в крематории.

В 1944-м в Аушвице начался ад. Паникуя из-за надвигающейся Красной армии, нацисты подняли уничтожение евреев до невообразимых доселе показателей. В мае и июне 44-го были убиты в газовых камерах и сожжены более 400-т тысяч евреев.

«Если немцы выиграют войну, что мир будет знать о нас? Они построят огромные здания, трассы, заводы, памятники. Наши руки будут нести каждый кирпич, а спины рельсы и бетонные плиты. Они убьют наши семьи, наших больных, наших стариков. Они убьют наших детей. И мы будем забыты, утонем в голосах поэтов, юристов, философов, священников. Они создадут их собственную красоту, добродетель и правду. Они создадут свою религию.» Цитата из книги, перевод мой.

После освобождения Тадеуш и Мария воссоединились, в 48-м он вступил в Коммунистическую партию, в 1951-м году жена родила ему дочь, а три дня спустя он совершил самоубийство. Наверное, кто-то посчитает ироничным способ, который он выбрал: обычную газовую духовку.

Я не буду здесь писать детали и причины его решения. Это была не первая, а третья попытка. На третий раз Тадеуш добился поставленной цели. В 'This Way for the Gas, Ladies and Gentlemen' он описывает свой опыт выживания в Аушвице. На что готов человек, чтобы сохранить жизнь? Боровский абстрагируется и словно сообщает нам из прошлого свои наблюдения. Это наблюдения человека отвлечённого, который констатирует факт за фактом: каждый день прибывают поезда, набитые людьми, а потом они уходят обратно пустые. И необходимые для уничтожения действия совершают те самые заключённые, которые почему-то считаются «арийцами» в отличие от тех, что в поезде.

Проводят в газовые камеры, сортируют вещи, перевозят трупы, сжигают людей. Через это прошёл и Боровский, и невозможно ответить на вопрос, что происходит с психикой, если не душой, человека, который выжил, а миллионы других, которые прошли через его руки, нет.

Отсюда

Я читала сборник рассказов на английском, но на русском издан похожий по содержанию под названием «Прощание с Марией». Купить его уже нельзя, но прочитать в интернете можно.
Bookdepository | Amazon

***

Маша Рольникайте. Я должна рассказать.

Дневники Маши Рольникайте волей-неволей сравниваешь с дневниками другой известной девочки, пострадавшей от фашизма — Анны Франк. Воспоминания Рольникайте по сравнению с книгой Боровского внушают нечто, напоминающее оптимизм. Ведь она пережила фашистскую оккупацию, сохранила разум и здоровье, интегрировалась потом в общество, завела семью и прожила довольно продуктивную жизнь, была признана как писательница и общественный деятель.

В 14 лет Маша попадает в Вильнюсское гетто. В нём жило около 40 тысяч человек, и почти все они к 1943-му году были уничтожены или «ликвидированы». Маша записывает всё, что происходит с ней и её семьёй в формате коротких записок. Сама она утверждала, что хотя оригиналы записей и не сохранились, но она столько раз все их повторяла, что выучила наизусть.

Маша описывает, как в повседневную жизнь приходят такие неприятные вещи, как необходимость носить специальные знаки, которые показывают, что ты еврей, невозможность ходить по тротуарам (по дорогам можно, где грязь), необходимо соблюдать и комендантский час, которые начинается для них раньше, чем для «нормальных» людей.

Те самые нашивки. Отсюда.

И как все к этому волей-неволей привыкают, а те, кто раньше был с тобой в одном классе или просто знакомые, делают вид, что тебя не знают.

Читать всё это, конечно, тяжело, и представить себе такое почти невозможно. Но меня больше всего поразила одна вещь. С 1943-го года Вильнюсским гетто руководил обершарфюрер Бруно Киттель, он же ликвидировал гетто Вильнюса, Риги и Каунаса.

Это не так поразительно, как то, что после поражения Германии Киттель исчез в неизвестном направлении. Конечно, в условиях войны наиболее вероятно, что его застрелили где-то в дороге, но так же вероятно, что он бежал и выдал себя за кого-то (не удивлюсь, если за какого-нибудь пострадавшего от нацистского режима).

Портрет Киттеля. Отсюда

В дополнение к книге сделали и сайт с фото- и видео-свидетельствами произошедшего. 

Можно посмотреть, как всё выглядело тогда, увидеть черно-белые фотокарточки. И увидеть, что люди делают сейчас, чтобы помнить. Чтобы не забыть. 

Вот было бы здорово, если бы и мы относились так же ко всей своей истории, а не выборочно к конкретным, удобным в текущее время для политической повестки, её частям. Замечу, что и в Литве не все хотят помнить прошлое. Чего стоит только рассказ о том, что лестницы в общественных местах в Вильнюсе делали из сломанных надгробий с еврейских кладбищ.

Возвращаясь к нашей же истории, на мой взгляд история репрессий освещается недостаточно. Что в СМИ, что сама по себе историческая память не культивируется. Оставшиеся лагеря потихоньку сравниваются с зёмлей и, пока мы решаем повседневные задачи, превращаются в пыль. Вместе с вещами и именами погибших там наших же соотечественников. Грантов на это не дают. 

Я читала, что собирают экспедиции для розыска пропавших без вести в ВОВ. А чтобы мы собирали экспедиции для поиска и восстановления информации о погибших в результате репрессий, кто-то слышал? Естественно, от них ничего не осталось. У них и потомков, скорее всего нет, откуда же им взяться, если человек сгинул в лагерях?

Одно только мне приходит на ум — это ребята из Чехии, которые своими силами организуют экспедиции в пока ещё сохранившиеся лагеря ГУЛАГа. Здесь можно почитать крайне занимательный дневник, как они сплавлялись по реке Турухан (бассейн Енисея), чтобы добраться до отдалённого лагеря и запечатлеть его на фото и видео.

Лабиринт | Озон

Продолжение в части II.