Последняя запись в 2017-м году

Традиционно каждый год, 31-го декабря, я сажусь за компьютер и подвожу итоги прочитанного в уходящем году. В этом году у меня были наполеоновские планы, которые сбылись, но не полностью. Что я собиралась сделать:

В следующем году я планирую читать те горы книг, которые я накупила в этом. У меня накопилось много интереснейшего нон фикшена на разные темы.Уже просто стыдно покупать новые книги, когда лежат горы непрочитанного (к тому же меня скоро выгонят из дому из-за книг, распиханных по шкафам). Поэтому от челленджей в новом году я решила отказаться, и сделать упор на чтение уже купленных книг и книг на немецком.

Пожалуй, самым сложным оказалось читать книги на немецком. Сказать, что я учу немецкий, значит сильно преувеличить мои попытки овладеть этим красивым, но сложным языком. В этом году меня хватило на один графический роман 'Antoinette kehrt zurück' («Антуанетта возвращается»). Я понимала, что привыкла читать американские комиксы/романы, но такой разницы и контраста не ожидала. Автор, Olivia Vieweg, не скупится на мрачняк, который выглядит до жути реалистично. И на сленг, и на всякие-разные сокращения слов, которые заставили меня знатно попотеть. После этого учебные тексты вроде Dino lernt Deutsch читаются как детская азбука, при том невероятно полезны.

С нон фикшеном сложилось более удачно (он же большая часть накупленных книг). Помимо узкотематических книг, которые мало кому, кроме меня, интересны, я читала русский нон фикшн, что достаточно удивительно. Совершенно разные «Мой лучший друг желудок» и «Посмотри на него» даже заслужили место в блоге.

Наибольшее впечатления на меня произвели книги по истории Германии 20-го века. «Историю одного немца» я бы рекомендовала прочитать всем, особенно сейчас. Суть меняется, механизмы подавления «других» людей в обществе остаются те же (только совершенствуются с распространением интернета). «Я должна рассказать» Маши Рольникайте передаёт именно это —то, что нужно рассказать, и что нельзя забыть. Из худлита эти книги дополнил Ойген Руге с книгой «Дни убывающего света» (издательство Логос при поддержке Гёте Института). Отзыв я на неё не писала, книга грустная. Мне напомнила историю семьи из «Ложится мгла на старые ступени», только Руге рассказывает историю немецкой семьи, которую знатно побила и Вторая мировая, и последующее разделение Германии. Полезное чтение для развития эмпатии, но послевкусие остаётся горькое.

Эммануэль Гибер с графическим романом «Фотограф» удивил своей техникой совмещения рисунков и фотографий. Собственно фотографом был Дидье Лефевр, который в 1986-м году отправился сопровождать группу «Врачей без границ» в измученный войной Афганистан. Гибер же оформил и собственно написал роман (это действительно роман — в 300 страниц). Оформление новаторское, но вот от самого содержание меня местами нервно подёргивало. Собственно поэтому я не писала отдельно о «Фотографе» — я не настолько подкована в политике и истории Афганистана, но местами была возмущена. Как один из примеров — группы «Врачей без границ» пересекают границу, чтобы попасть в Афганистан, вместе с местными жителями в качестве гидов. Но местные не просто сопровождают врачей, а ещё и перевозят с собой деньги и оружие с патронами (которые потом передают моджахедам). Врачи оправдывают это своими благими целями, но кто ответит на вопрос, что в конечном итоге перевесило?

На худлит в этом году мне везло. Я решила не брать никаких ARC (advance review copy), но читать сугубо то, в чём более-менее уверена. В результате познакомилась с Мариам Петросян и её «Домом, в котором...», Алексом Хейли с его «Корнями» ('Roots'), Сильвией Плат, Лейлой Ибрагим с «Жёлтым крокусом» ('Yellow Crocus'), Кит де Ваал с её «Меня зовут Леон» ('My Name is Leon').

Связано ли это с содержанием книг или с моим дефицитом свободного времени, но мне не хотелось писать об этих книгах. Обсудить с кем-то, кто их тоже прочитал — да. Но передать в письменном виде возникшие эмоции мне почему-то тяжело. Сами по себе книги тяжёлые: «Дом, в котором...» об интернате для детей-инвалидов (официально), «Корни», как написано на обложке, «сага одной американской семьи» — о похищенном из Гамбии жителе Африки, которого продают в рабство в 1767-м году, «Жёлтый крокус» тоже о рабовладельческом строе, «Меня зовут Леон» о мальчике, проходящем через жернова социальных служб.

Эти описания лишь поверхностны, понятно, что сами книги глубже и заставляют сопереживать героям. Возможно, я сопереживаю слишком, чтобы потом взять клавиатуру и хладнокровно проанализировать, кто из героев прописан достаточно выпукло, а кто нет. Для автора книжного блога это, пожалуй, слабость.

Если бы я выбирала из худлита одну лучшую книгу из прочитанных, я бы выбрала две: «Она же Грейс» Маргарет Этвуд и «Под стеклянным колпаком» Сильвии Плат.

В новом году я планирую сдерживать свои порывы скупить горы книг и дочитывать купленный нон фикшн (особенно исторический). Было бы хорошо разыскать где-то источник хороших, глубоких, цепляющих, нестандартных худлит книг, после которых не хочется закрыться в тёмной комнате и плакать.

Поздравляю всех моих читателей с Новым годом и сопутствующими праздниками. Пусть новый 2018-й год будет лучше уходящего!

Загадочная история в сочельник

Дело было так: пятница вечер, я уютно сижу под пледиком, никого не трогаю и почитываю очередную бредовую книгу о зомби-апокалипсисе ('The Girl with All the Gifts'). Как тут в Телеграм приходит оповещение. Открываю:

Мне не каждый день, но регулярно предлагают разместить в канале рекламу или «взаимный пиар». В 99% случаев я не делаю ничего и просто удаляю переписку. В этом случае странными показались две вещи. То, что предлагают разместить рекламу у кого-то другого, и название канала. Покопавшись в памяти, вспомнила, что это канал известной переводчицы с английского Анастасии Завозовой. Вы о ней наверняка слышали в контексте перевода «Щегла» Донны Тартт.

Я, естественно, удивилась и зашла в канал (я на него не подписана). Ого, 11 с половиной тысяч читателей! Так, репост из другого канала (не знаю такой), ссылки на статьи, анонсы книг — классический набор книжного канала. Никаких постов с пометкой «реклама» не вижу. Надеваю кепку (шапку?) Холмса и жёлтую куртку Дёрка Джентли:

Книга о зомби-апокалипсисе померкла на фоне происходящего. Всего-навсего за 600 рублей знаменитая переводчица порекомендует мой канал! Сердце забилось в волнении, однако Разум охладил этот порыв. «Не странно ли это, столь обширная аудитория и столь копеечная цена рекомендации? Кстати, а что именно предлагают — рекомендацию или таки рекламу?» Я решила уточнить, нельзя же упускать такую возможность:

Ещё раз пробежалась по каналу переводчицы. Не вижу ни предыдущих подборок каналов, ни рекомендаций — только на конкретные каналы. К чему держать штаб из трёх человек, которые занимаются рекламой? Это уже похоже на рекламное агентство, а не на книжный блог.

На этом мой интерес к «рекламе, но без пометки реклама» иссяк, но стало любопытно, появится ли подборка с рекомендациями каналов 28-го декабря? И что это, вообще, было? Я человек доверчивый, хочу верить в лучшее в людях, поэтому получилась такая странная история без выводов и морали.

Всех с наступающими праздниками! Подведение книжных итогов года точно будет, всё впереди.

Шарлотта Бронте — Виллетт (Городок)

Третья книга сестёр Бронте, которую я прочитала, и вторая Шарлотты Бронте. Сюжет книги описан на реальных событиях из жизни самой Шарлотты. Приходится процитировать саму себя:

Шарлотта мучилась от неразделённой любви. Она в 1840-х жила в Брюсселе и учила французский в школе мадам и месье Эже (Héger). В обмен на проживание и обучение Шарлотта преподавала там английский. В условиях оторванности от дома и одиночества, она сблизилась с мужем директрисы, собственно Константином Эже. Что именно у них там происходило до сих пор до конца не понятно, но, судя по сохранившимся письмам, месье был харизматичен и общителен, пока видимо Шарлотта не стала слишком открыта в проявлении своей симпатии. Потом он стал к ней холоден и подверг её, как сейчас говорят, полному игнору. На фоне чего Шарлотта начала строчить ему всё больше писем, на которые не последовало ответа. Отсюда делаю вывод, что фантазия Шарлотты о женатом мужчине, в которого её идеализированная героиня-гувернантка влюбляется, небезосновательна.

В «Виллетт» рассказывается жизнь Люси Сноу из первых уст, о её взрослении, вынужденной самостоятельности, работе преподавательницей и жизни на чужбине. Роман не маленький, в моём издании больше 500 страниц мелким шрифтом. В тексте местами диалоги на французском на пол-страницы, что мне напомнило чтение «Войны и мира». Сам текст очень насыщенный размышлениями героини, которые зачастую уходят в полную абстракцию. Что-то из разряда «Мудрость покинула меня в столь ранний час, и Страсть овладела моим разумом, обнаружив скрытые доселе глубины отчаяния и одновременно надежды» и так далее. Впрочем, не буду голословной:

Я твердила в ослеплении: «Правда, — ты добрая госпожа для верных своих слуг! Покуда меня угнетала Ложь, как же я страдала! Даже когда притворство сладко льстило моему воображению, и то я казнилась всечасной пыткой. Тешась мыслью, что завоевала его привязанность, я не могла избавиться от ужаса, что вот-вот ее потеряю. Но вот Правда прогнала Притворство, и Лесть, и Надежды, и, наконец-то, я снова свободна!»

Стоит ли уточнять, что удовольствие от чтения такого текста получит мало кто, помимо ярых фанатов сестёр Бронте и викторианской литературы в целом? Книгу я читала долго, потому что такой текст (да ещё в оригинале) не проглатывают, а медленно проживают и осмысляют.

Помимо наблюдений и описаний нравов той эпохи, автор немало внимания уделила и вопросу религии. Сноу, будучи протестанткой, в католической Франции чувствует себя неуютно, окружающие выделяют её вероисповедание как нечто, отличающее её, и не стесняются комментировать и даже пытаться героиню агитировать перейти в католичество. Однако Люси Сноу так просто не переубедишь, и многие её аргументы я находила абсолютно правдивыми и обоснованными:

Ни пышные процессии, ни сама служба, ни блеск свечей, ни взмахи кадил, ни высокодуховные головные уборы, ни возвышенные драгоценности ни на йоту не затронули моего воображения. Все, что видела я, поражало меня безвкусицей, а не величием; все казалось грубо вещественным, а не поэтически вдохновенным.

<...> чем ближе я наблюдала католичество, тем протестантизм делался мне дороже; разумеется, во всяком учении могут быть ошибки; но сравнение помогло мне понять, насколько моя вера строже и чище той, которую мне навязывали. Я объяснила ему, что у нас куда меньше церковных обрядов и, чтя господа, мы обходимся, верно, лишь теми, какие подсказывает обычный здравый смысл. Я сказала ему, что не могу смотреть на цветы и позолоту, на блеск свечей и парчи в те минуты и при таких обстоятельствах, когда духовный взор наш должен возноситься к тому, чей дом — Бесконечность и чье бытие Вечность.

Именитые критики называют «Виллетт» вершиной творчество Шарлотты Бронте. Возможно, я пока не доросла до литературы такого уровня. Возможно, её нужно читать после специальной подготовки. Но «Джейн Эйр» мне ближе, понятней и милей. Тут я с собой ничего поделать не могу.

Не могу и сказать, что роман мне не понравился, такую литературу вообще сложно оценивать в такой системе координат. Просто настрой автора в этих двух книгах совершенно разный. «Виллетт» был написан в 1853-м году, за два года до смерти Шарлотты во время беременности, и полон разочарования, горечи и жалости по ушедшему времени. «Джейн Эйр» писалась, когда ещё были живы сёстры — Эмили и Энн, и все трое возлагали большие надежды на своё литературное будущее. Эта разница в изменившихся взглядах автора на жизнь прекрасно считывается, и несмотря на великолепный язык и глубокие размышления, навевает невыносимо тоску.

«Виллетт», Шарлотта Бронте.
Мой рейтинг: 8 из 10.